Едва Бейли закрыл за собой дверь, как женщина решительно подошла к столу

Петтерсона. Он почувствовал нечто вроде озноба, пробежавшего по спине. Теперь ему

стала понятна улыбка Бейли и его многозначительное подмигивание.

   - Мисс Олдхилл? - он махнул в сторону кресла. - Присаживайтесь.

   Петтерсон не отрывал взгляда от молодой женщины. Движения ее были

размеренны и полны изящества. Невзирая на довольно высокий рост, ее фигура была

полна женственности. Черные шелковистые волосы свободно ниспадали на плечи. Ее

нельзя было назвать ни красивой, ни милой, но было что-то невыразимо

привлекательное в ее греческом носике, больших голубых глазах и четко очерченном

рте. И все же Петтерсон не понимал, чем она могла его так взволновать. И вдруг до

него дошло: эта женщина буквально излучала чувственность. Запах секса улавливался

так же сильно, как виден свет стоваттной лампочки, прикрытой кашемировой шалью.

Кровь сильнее побежала в жилах Петтерсона. С первого взгляда эта женщина

заинтриговала его.

   Наблюдая, как она усаживается, Петтерсон отметил, что ей тридцать, от силы

тридцать два года. Одета небогато, но аккуратно и со вкусом. Юбка оставляла

открытыми колени, но не была слишком короткой. Со своего места он не мог видеть

ее ног, но был готов держать пари, что они стройные и красивые.

   Внезапно до него дошло, что он слишком увлекся созерцанием ее внешности, и

пауза до неприличия затянулась. Пора было заниматься делом.

   - Как я понимаю, вы пришли по объявлению? - спросил он, постукивая золотым

карандашиком по записной книжке - дорогостоящим подарком миссис Морели-

Джонсон, сделанным ему на прошлое Рождество.

   - Да.

   Он немного подался вперед и теперь мог видеть ее плотно сжатые колени и

сумочку, лежащую на них, которую она придерживала пальцами левой руки. Длинные

изящные пальцы подействовали на него возбуждающе, а мысль о том, что эти руки

обвиваются вокруг его шеи, заставила Петтерсона беспокойно заерзать в кресле.

   - Вероятно, вы не очень внимательно прочитали объявление? - сказал он,

улыбаясь. Улыбаться он не стеснялся, так как знал, что зубы у него превосходные и

улыбка обворожительная. - В объявлении речь шла о пожилой женщине, мисс

Олдхилл... а вас трудно назвать таковой.

   Она твердо посмотрела на него.

   - Никогда бы не подумала, что в наши дни преклонный возраст гарантирует

нужную квалификацию для такого рода работы, - сказала она спокойно. - Но если

вам действительно нужна женщина преклонных лет, в таком случае не буду отнимать

ваше время.

   Они посмотрели друг на друга, и Петтерсон отметил, что она даже не сделала

движения, чтобы подняться. "Что за женщина! - отметил он. - А в постели она,

скорее всего, бесподобна!" Он опустил глаза, словно испугавшись, что она сможет

прочесть его мысли.

   - Возможно, вы и подошли бы. - Петтерсон нервно теребил золотой карандаш.

- Но данный вопрос не в моей компетенции, - взяв себя в руки, он вновь посмотрел

на нее и улыбнулся. - Моя клиентка настаивала на обществе пожилой женщины. Ее

экономка неожиданно скончалась, прослужив почти десять лет, и теперь ей нужна

другая женщина. - Он сделал паузу, внимательно глядя на сидящую перед ним

женщину, и закончил: - Я просто не знаю, как она отреагирует на ваш возраст.

   Шейла Олдхилл сидела неподвижно, не сводя с него взгляда пронзительно-

голубых глаз, и он вновь не выдержал и отвернулся. Так как она молчала, Петтерсон

вынужден был продолжать.

   - Но, с другой стороны, она, может быть, и обрадуется, если ее компаньонкой

будет столь обворожительная молодая женщина, как вы.

   Снова вежливое молчание, снова пристальный прямой взгляд.

   Еще раз взглянув в записную книжку, Петтерсон отложил карандаш.

   - Вы читали объявление, - сказал он, откидываясь на спинку кресла и пытаясь

взять себя в руки. - Мы ищем трудолюбивую женщину на место экономки для одной

из наших клиенток. Вам может показаться странным, что этим делом занимается

банк, но эта дама одна из самых уважаемых наших клиенток, и мы готовы сделать для

нее все.

   Шейла кивнула. В ее дымчато-голубых глазах мелькнуло что-то вроде удивления,

но оно тотчас же исчезло.

   - Почему вы решили, что подходите для такого рода работы? - спросил

Петтерсон, стараясь вызвать посетительницу на разговор.

   - Если вы объясните, в чем будут заключаться мои обязанности, я, скорее всего,

смогу дать вам конкретный ответ.

   "Даже в ее голосе звучат сексуальные нотки", - подумал он, вновь беря карандаш

и делая пометку в записной книжке.

   - Моей клиентке семьдесят восемь лет, и она весьма гордится своим возрастом.

Это очень богатая особа, и живет в пентхаузе лучшего отеля города. У нее катаракта

обоих глаз, так что она наполовину слепая. Но она испытывает ужас при мысли о

хирургическом вмешательстве. Миссис Морели-Джонсон нуждается в уходе

симпатичной, доброжелательной женщины, которая могла бы скрасить ее

одиночество. В ваши обязанности будет входить чтение газет, деловая и личная

переписка, вы должны повсюду сопровождать старую даму, и тому подобное.

Женщина она доброжелательная и не очень привередливая. Порядок в пентхаузе

наводят служащие отеля. В ее распоряжении постоянно находится личный водитель.

Исключая плохое зрение, во всем остальном она отнюдь не беспомощная женщина.

   - Если это так, то я могу быть ей полезна, - сказала Шейла без нотки колебания

в голосе. - Я дипломированная медсестра и проработала четыре года в Пендик

Фундейшен госпитале в Нью-Йорке. Я ассистировала доктору Гордону Фосдику,

лучшему хирургу Вашингтона. Я знаю стенографию и быстро печатаю на машинке.

Умею водить машину. Владею французским языком и имею начальное музыкальное

образование.

   Петтерсон поспешно записывал.

   - Звучит прекрасно, - сказал он. - Остается выяснить, как к вашей кандидатуре

отнесется миссис Морели-Джонсон. В ее возрасте женщине может прийти в голову

что угодно. Но, с другой стороны, кроме того, что вы дипломированная медсестра, вы

имеете и массу других достоинств. А раз так, почему бы вам не подыскать что-либо

более интересное?

   Какое-то время она разглядывала свою сумочку, затем вновь прямо взглянула на

него.

   - Предположим, я очень устала. Последние четыре года были очень тяжелыми

для меня. А я люблю этот город. Может быть, вы и не знаете, но в госпитале очень

трудно работать, мистер Петтерсон. - То, что она запомнила его имя, польстило

Петтерсону. - Вот я и решила подыскать себе какое-нибудь спокойное место. Вы

знаете, раньше я немного играла на скрипке, но сейчас у меня повреждено сухожилие

на руке. И, как сказал мне врач, если я не буду работать физически, со временем оно

может восстановиться, и я снова смогу играть на скрипке.

   Петтерсон удивленно поднял брови.

   - Вы хорошо играете?

   - Достаточно хорошо. Правда, не достаточно, чтобы быть профессиональным

скрипачом, но скрипка - моя первая любовь. Мой отец был первой скрипкой в

оркестре филармонии Нью-Йорка. Музыка - доминирующее занятие в нашей семье.