Едва Бейли закрыл
за собой дверь, как женщина решительно подошла к столу
Петтерсона. Он
почувствовал нечто вроде озноба, пробежавшего по спине. Теперь ему
стала понятна
улыбка Бейли и его многозначительное подмигивание.
- Мисс Олдхилл? - он махнул в сторону
кресла. - Присаживайтесь.
Петтерсон не отрывал взгляда от молодой
женщины. Движения ее были
размеренны и
полны изящества. Невзирая на довольно высокий рост, ее фигура была
полна женственности.
Черные шелковистые волосы свободно ниспадали на плечи. Ее
нельзя было
назвать ни красивой, ни милой, но было что-то невыразимо
привлекательное в
ее греческом носике, больших голубых глазах и четко очерченном
рте. И все же
Петтерсон не понимал, чем она могла его так взволновать. И вдруг до
него дошло: эта
женщина буквально излучала чувственность. Запах секса улавливался
так же сильно,
как виден свет стоваттной лампочки, прикрытой кашемировой шалью.
Кровь сильнее
побежала в жилах Петтерсона. С первого взгляда эта женщина
заинтриговала
его.
Наблюдая, как она усаживается, Петтерсон
отметил, что ей тридцать, от силы
тридцать два
года. Одета небогато, но аккуратно и со вкусом. Юбка оставляла
открытыми колени,
но не была слишком короткой. Со своего места он не мог видеть
ее ног, но был
готов держать пари, что они стройные и красивые.
Внезапно до него дошло, что он слишком
увлекся созерцанием ее внешности, и
пауза до
неприличия затянулась. Пора было заниматься делом.
- Как я понимаю, вы пришли по объявлению? -
спросил он, постукивая золотым
карандашиком по
записной книжке - дорогостоящим подарком миссис Морели-
Джонсон,
сделанным ему на прошлое Рождество.
- Да.
Он немного подался вперед и теперь мог
видеть ее плотно сжатые колени и
сумочку, лежащую
на них, которую она придерживала пальцами левой руки. Длинные
изящные пальцы
подействовали на него возбуждающе, а мысль о том, что эти руки
обвиваются вокруг
его шеи, заставила Петтерсона беспокойно заерзать в кресле.
- Вероятно, вы не очень внимательно
прочитали объявление? - сказал он,
улыбаясь.
Улыбаться он не стеснялся, так как знал, что зубы у него превосходные и
улыбка
обворожительная. - В объявлении речь шла о пожилой женщине, мисс
Олдхилл... а вас
трудно назвать таковой.
Она твердо посмотрела на него.
- Никогда бы не подумала, что в наши дни
преклонный возраст гарантирует
нужную
квалификацию для такого рода работы, - сказала она спокойно. - Но если
вам действительно
нужна женщина преклонных лет, в таком случае не буду отнимать
ваше время.
Они посмотрели друг на друга, и Петтерсон
отметил, что она даже не сделала
движения, чтобы
подняться. "Что за женщина! - отметил он. - А в постели она,
скорее всего,
бесподобна!" Он опустил глаза, словно испугавшись, что она сможет
прочесть его
мысли.
- Возможно, вы и подошли бы. - Петтерсон
нервно теребил золотой карандаш.
- Но данный
вопрос не в моей компетенции, - взяв себя в руки, он вновь посмотрел
на нее и
улыбнулся. - Моя клиентка настаивала на обществе пожилой женщины. Ее
экономка
неожиданно скончалась, прослужив почти десять лет, и теперь ей нужна
другая женщина. -
Он сделал паузу, внимательно глядя на сидящую перед ним
женщину, и
закончил: - Я просто не знаю, как она отреагирует на ваш возраст.
Шейла Олдхилл сидела неподвижно, не сводя с
него взгляда пронзительно-
голубых глаз, и
он вновь не выдержал и отвернулся. Так как она молчала, Петтерсон
вынужден был
продолжать.
- Но, с другой стороны, она, может быть, и
обрадуется, если ее компаньонкой
будет столь
обворожительная молодая женщина, как вы.
Снова вежливое молчание, снова пристальный
прямой взгляд.
Еще раз взглянув в записную книжку,
Петтерсон отложил карандаш.
- Вы читали объявление, - сказал он,
откидываясь на спинку кресла и пытаясь
взять себя в
руки. - Мы ищем трудолюбивую женщину на место экономки для одной
из наших
клиенток. Вам может показаться странным, что этим делом занимается
банк, но эта дама
одна из самых уважаемых наших клиенток, и мы готовы сделать для
нее все.
Шейла кивнула. В ее дымчато-голубых глазах
мелькнуло что-то вроде удивления,
но оно тотчас же
исчезло.
- Почему вы решили, что подходите для такого
рода работы? - спросил
Петтерсон,
стараясь вызвать посетительницу на разговор.
- Если вы объясните, в чем будут заключаться
мои обязанности, я, скорее всего,
смогу дать вам
конкретный ответ.
"Даже в ее голосе звучат сексуальные
нотки", - подумал он, вновь беря карандаш
и делая пометку в
записной книжке.
- Моей клиентке семьдесят восемь лет, и она
весьма гордится своим возрастом.
Это очень богатая
особа, и живет в пентхаузе лучшего отеля города. У нее катаракта
обоих глаз, так
что она наполовину слепая. Но она испытывает ужас при мысли о
хирургическом
вмешательстве. Миссис Морели-Джонсон нуждается в уходе
симпатичной,
доброжелательной женщины, которая могла бы скрасить ее
одиночество. В
ваши обязанности будет входить чтение газет, деловая и личная
переписка, вы
должны повсюду сопровождать старую даму, и тому подобное.
Женщина она
доброжелательная и не очень привередливая. Порядок в пентхаузе
наводят служащие
отеля. В ее распоряжении постоянно находится личный водитель.
Исключая плохое
зрение, во всем остальном она отнюдь не беспомощная женщина.
- Если это так, то я могу быть ей полезна, -
сказала Шейла без нотки колебания
в голосе. - Я
дипломированная медсестра и проработала четыре года в Пендик
Фундейшен
госпитале в Нью-Йорке. Я ассистировала доктору Гордону Фосдику,
лучшему хирургу
Вашингтона. Я знаю стенографию и быстро печатаю на машинке.
Умею водить
машину. Владею французским языком и имею начальное музыкальное
образование.
Петтерсон поспешно записывал.
- Звучит прекрасно, - сказал он. - Остается
выяснить, как к вашей кандидатуре
отнесется миссис
Морели-Джонсон. В ее возрасте женщине может прийти в голову
что угодно. Но, с
другой стороны, кроме того, что вы дипломированная медсестра, вы
имеете и массу
других достоинств. А раз так, почему бы вам не подыскать что-либо
более интересное?
Какое-то время она разглядывала свою
сумочку, затем вновь прямо взглянула на
него.
- Предположим, я очень устала. Последние
четыре года были очень тяжелыми
для меня. А я
люблю этот город. Может быть, вы и не знаете, но в госпитале очень
трудно работать,
мистер Петтерсон. - То, что она запомнила его имя, польстило
Петтерсону. - Вот
я и решила подыскать себе какое-нибудь спокойное место. Вы
знаете, раньше я
немного играла на скрипке, но сейчас у меня повреждено сухожилие
на руке. И, как
сказал мне врач, если я не буду работать физически, со временем оно
может
восстановиться, и я снова смогу играть на скрипке.
Петтерсон удивленно поднял брови.
- Вы хорошо играете?
- Достаточно хорошо. Правда, не достаточно,
чтобы быть профессиональным
скрипачом, но
скрипка - моя первая любовь. Мой отец был первой скрипкой в
оркестре
филармонии Нью-Йорка. Музыка - доминирующее занятие в нашей семье.
